Не только в России, но и на Западе полиция на митингах часто проявляет невероятную жестокость. А у них-то почему? Или силовики везде одинаковые?

31 января в десятках российских городов прошли акции в поддержку Алексея Навального. В некоторых случаях на них пришло даже больше людей, чем неделю назад, но общую численность оценить сложно из-за того, что участники чаще всего перемещались по улицам группами.

В России установлен новый рекорд по задержанным. По данным «ОВД-Инфо» на вечер 31 января, были задержаны больше 5000 человек. Власти в Москве и в Петербурге применили новую тактику — центры городов были перекрыты. Людей пускали за ограждения только в том случае, если они могли предъявить паспорт с регистрацией. Кроме того, в Москве не работали на вход и выход несколько станций метро, а затем во время протестов силовики закрыли еще несколько станций.

С участниками уличных выступлений 31 января силовики действовали еще жестче, чем во время митингов 23 января. Задержанные многократно сообщали об избиениях дубинками, в Петербурге сотрудник полиции направил на протестующих табельное оружие, в Москве и Петербурге полицейские пустили в ход электрошокеры.

На акциях 23 января протестующие в Москве и Екатеринбурге в ответ на действия силовиков кидали снежки в сотрудников ОМОНа. 31 января, по словам очевидцев, снежки в силовиков кидали на Сенной площади в Петербурге. Это произошло после того, как сотрудники Росгвардии выстроились шеренгой и стали для устрашения бить дубинками по щитам.

Мы говорим с социологом Карин Клеман (раньше она возглавляла Институт «Коллективное действие» в России, пока ФСБ не запретила ей въезжать в страну) и политологом Кириллом Шамиевым:

• Как можно описать тактику российских силовиков? И почему она такая?
• Чем она отличается от действий полиции во время митингов в Европе и США?
• В западных странах тоже ведь нередки случаи полицейской жестокости, в чем тогда разница с Россией?
• Что собой представляет профессиональная культура Росгвардии и полиции и как она влияет на поведение сотрудников?

Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно